Нобелевские премии по медицине
(Продолжение. Начало в № 10 (53) ноябрь 2004)

В 1915-1918 гг. премии не присуждались, причина понятна. В 1919 г. премия была присуждена „за открытия, касающиеся иммунитета“. Сущность открытия заключалась в обнаружении в крови компонента и создание метода определения антигенов.

В 1894 г. Р. Пфайффер и В. И. Исаев вводили вибрионы животным, обладавшим иммунитетом к холере, и обнаружили явление гибели бактерий, так называемый бактериолиз. При этом повторить эффект in vitro им не удавалось. И. И. Мечников считал, что причину бактериолиза необходимо искать в деятельности фагоцитов („клеток-пожирателей“ микроогранизмов).

Повторить эффект in vitro удалось бельгийскому ученому Жюлю Борде в 1895 г. Он установил, что для этого необходимо термолабильное вещество, изначально присутствующее в крови. Он назвал это вещество алексином (греч. „защитник“), а Эрлих переименовал его в комплемент (дат. „дополнение“).

Нагреванием сывороток, полученных от интактных и иммунных животных, и введением их в различных сочетаниях другим животным, а также в многочисленных опытах in vitro Борде было установлено, что комплемент содержится в сыворотке крови всех животных (иммунизированных и интактных), а антитела, наоборот, появляются только при иммунизации. Он также доказал, что гемагглютинация и гемолиз (склеивание и разрушение эритроцитов при переливании крови) происходит по тому же принципу, что и бактериолиз.

Открытия Борде стали одной из первооснов для создания иммунологии. Используя метод связывания комплемента, предложенный Борде, в 1906 г. А. фон Вассерман и его помощники сделали сразу несколько принципиально важных открытий. Первое -- ими были обнаружены антисифилитические антитела в крови обезьян, зараженных сифилисом. Второе -- они нашли антитела в цереброспинальной жидкости больных сухоткой спинного мозга и, соответственно, доказали, что спинная сухотка является одной из форм сифилиса. Третье -- были обнаружены антитела в крови больных сифилисом.

Вскоре было окончательно установлено, что на проникновение антигена организм отвечает синтезом антител, предназначенных для связывания и разрушения инородных частиц. Комплемент, постоянно присутствующий в плазме крови, необходим для ускорения реакции между антигеном и антителом.

В 1919 г. Жюль Жан Батист Венсан Борде (1870-1961) был отмечен Нобелевским комитетом. А сам принцип определения антигенов, предложенный Борде, лежит в основе многих современных лабораторных методик, в том числе применяемых в медицине.

Как было сказано выше, Вассерманом было доказано, что сухотка спинного мозга -- страшная болезнь, поражающая нервную систему и доведшая до безумия и мучительной смерти многих, в том числе и очень известных людей, -- является одной из форм сифилиса. Список жертв прогрессивного паралича, возникающего через 10-15 лет после заражения и приводящего к идиотизму, маразму и мышечному параличу, внушает изумление: это Ф. Шуберт, А. Доде, Ф. Ницше, П. Гоген, Ги де Мопассан, В. ван Гог, В. И. Ленин (Ульянов).

Впервые мысль о том, что В. И. Ленин умер от сифилиса мозга, высказал первый заведующий кафедрой кожных и венерических болезней Императорского Николаевского университета (г. Саратов) Владимир Ипполитович Теребинский. Он в период разгара гражданской войны в 1919 г. вместе с отступающей белой армией отправился на Юг, а затем эмигрировал на Балканы, где преподавал в Белградском университете. Там он написал монографию „Сифилис и борьба с ним“ (1927 г.), а также опубликовал работу „О причинах смерти В. И. Ленина по данным протокола вскрытия (Lues cerebri)“, в которой и высказал мнение, что у Ленина был сифилис мозга.

В 1927 г. австрийский ученый Юлиус Вагнер-Яурегг Нобелевской премией был отмечен „за открытие терапевтического эффекта заражения малярией при лечении прогрессивного паралича“. Еще в 1887 г. Вагнер-Яурегг, наблюдая в психиатрической больнице пациентов, страдавших прогрессивным параличом, заметил, что случайная лихорадка если и не приводила к излечению, то во всяком случае существенно облегчала страдания больных. Он считал, что в организме больного прогрессивным параличом следовало создать источник длительной и высокой лихорадки. Для этой цели наиболее подходила малярия, которую потом Вагнер-Яурегг пытался воспроизвести, применяя туберкулин, предложенный в 1890 г. лауреатом Нобелевской премии 1905 г. Р. Кохом.

В 1917 г. Вагнеру-Яуреггу впервые представился случай для проверки своей идеи: он ввел девяти больным, страдавшим прогрессивным параличом, кровь больных малярией. При этом в трех из девяти случаев восстановление было практически полным.

Необходимо сказать, что Гиппократу Второму Великому было известно, что некоторые душевнобольные, заразившись лихорадкой, улучшают свое поведение.

Успешные эксперименты Вагнера-Яурегга были повторены во всем мире. Его метод позволил вернуть трудоспособность не менее чем 30% больных, а некоторые авторы сообщали даже о 50%.

После появления пенициллина лечение первичного сифилиса стало высокоэффективным и соответственно резко уменьшилось количество поздних форм. Метод Вагнера-Яурегга перестали применять для лечения прогрессивного паралича. Однако принцип оказался долговечным: чтобы изменить характер активности иммунной системы пациента, необходимо направить ее на борьбу с последствиями хронической инфекции. Существенным моментом такой модуляции является усиленная выработка глюкокортикоидов корковым веществом надпочечников. Последнее обстоятельство было использовано лауреатом Нобелевской премии 1950 г. Филиппом Хенчем при разработке метода лечения аутоиммунных заболеваний.

В 1928 г. директор Пастеровского института в Тунисе Шарль Жюль Анри Николь (1866-1936 гг.) за работы по сыпному тифу, а именно за установление, что переносчиком этого заболевания является вошь, был отмечен наградой Нобелевского комитета. Когда разразилась Первая мировая война и многие русские и сербские пленные попали в лагеря, сыпной тиф, который до этого практически не интересовал европейских врачей, не замедлил появиться.

Ярослав Гашек так описал антисанитарную обстановку в австро-венгерской армии:

Весь фронт во вшах. И с яростью скребется
То нижний чин, то ротный командир.
Сам генерал, как лев, со вшами бьется
И что ни миг, снимает свой мундир.

Вступив в должность директора Пастеровского института в Тунисе (1903 г.), Ш. Николь сразу же столкнулся с проблемой сыпного тифа. Он заметил, что больные сыпным тифом заражали членов своих семей, врачей, посещавших их на дому, однако в больнице они становились незаразными. Он спросил себя: что произошло между порогом больницы и палатой. „А случилось то, что больного раздели, обрили и вымыли, следовательно, причиной заражения могла быть только вошь“. Николь привил сыпной тиф обезьянам, морским свинкам, крысам и мышам. Он доказал, что возбудитель (внутриклеточный паразит риккетсия Провачека) не передается следующим поколениям вшей и поэтому эпидемия затухает сама по себе, если погибают все взрослые зараженные насекомые. Ш. Николь описал здоровое носительство у человека и иммунитет у выздоровевших после сыпного тифа обезьян.

Шарль Николь и его коллеги сделали первые шаги в разработке способов иммунизации против сыпного тифа. За два года Николь с помощниками полностью избавили Тунис от болезни, которая вспыхивала в этой стране каждую зиму.

Открытие Николя позволило если не победить полностью, то держать под контролем болезнь, которая была бичом человечества на протяжении тысячелетий. Эпидемии сыпного тифа известны с древнейших времен. Мор, опустошивший Аттику, и в особенности Афины в 430 г. до н. э., описанный в работе Фукидида о Пелопонесской войне, был эпидемией сыпного тифа. Такие эпидемии всегда сопровождали войны. Из-за этого тиф получил такие колоритные названия, как „лагерный тиф“, „тюремный тиф“, „тюремная лихорадка“, военная лихорадка".

В 1926 г. лауреатом Нобелевской премии стал датский ученый Иоганес Андреас Гриб Фибигер (1867-1928 гг.), доказавший, что внешнее воздействие на организм (например, инвазия паразитов) может вызвать рак.

Как известно, к началу XX столетия в качестве этиологии выдвигались три основные теории: продолжительное воздействие различного рода раздражителей: механических, термических, химических и др. (в дальнейшем эти раздражители были названы канцерогенами); заражение „бациллой рака“; инвазии „паразитов“, и особенно червей.

В 1907 г. Фибигер обнаружил в желудке мыши опухоль, в центре которой находился червь Spiroptera. Животные в лабораторию поступали с сахарного завода. Фибигер исследовал более 1000 животных, полученных оттуда же, и снова обнаружил мышь, в опухоли которой находился тот же червь. Копенгагенский сахарный завод кишел тараканами, и Фибигер установил, что таракан -- промежуточный хозяин червя. В пищеварительном тракте тараканов паразиты превращались в личинок, которые расселялись в мышцах насекомых. Тараканы съедались мышами, и в их желудке личинки превращались во взрослую особь. Фибигер скармливал здоровым мышам тараканов, содержащих личинки, и добился появления раковых опухолей в желудках большого числа подопытных животных. Соответственно, в 1913 г. автор опубликовал полученные выше данные.

Значение работы Фибигера заключается в том, что он впервые доказал непреложную истину: рак может быть вызван воздействием на организм внешнего фактора.

Кстати, Й. Фибигер умер от рака 30 января 1928 г. в возрасте 60 лет.